«Нужно создавать условия, при которых правообладатель будет уверен, что сможет защитить свою разработку в российском суде»: Ярослав Шицле, «Рустам Курмаев и партнеры»

Shutterstock.jpg

Источник фото: Shutterstock. Цитирование, копирование и распространение данного материала и/или его фрагментов возможно только при размещении активной ссылки на данную публикацию.

6 и 7 апреля 2023 года в Москве пройдет XXIV Форум по интеллектуальной собственности – главная встреча года для экспертов по теме ИС: инхаус-юристов, консультантов, патентных поверенных. Ключевыми темами обсуждения станут новые правовые режимы, связанные с работой в условиях санкционных ограничений, трансграничные споры, последствия ухода из России иностранных брендов и компаний, параллельный импорт.

Одной из важных встреч в деловой программе мероприятия станут параллельные тематические блоки, посвященные защите различных ОИС. Ведущие юристы обсудят специфику охраны IT решений, в частности, проблему использования свободного программного обеспечения (Open Source). Какие юридические коллизии ожидают правообладателей, выпускающих такое ПО в жизнь? Об этом Trinity Events Group рассказал спикер сессии, руководитель направления «Разрешение IT и IP споров» Юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Ярослав Шицле. 

Ярослав Шицле .jpg

– Ярослав, расскажите, пожалуйста, о том, почему для темы вашего доклада вы выбрали именно тему, связанную со спецификой охраны IT-решений? Дело в тех изменениях, которые пережила индустрия в прошлом году?

Я бы не сказал, что данная тема стала актуальной именно по итогам 2022 года. Напротив, уже, как минимум, 10 лет идет активная цифровизация экономики и так называемый инсорсинг, когда крупные производители или консалтинговые фирмы открывают внутренние IT – подразделения для создания программных средств для своего бизнеса и клиентов.

По некоторым оценкам, в России действует более 2 800 компаний, специализирующихся на разработке и экспорте программного обеспечения, техподдержке, IT-консалтинге и оказании «облачных» услуг. Данная сфера становится одной из ключевых по величине в экономике.

Как правило, бурное развитие какой-либо новой отрасли сопровождается активно формирующейся судебной практикой. Однако парадоксом в рассматриваемой ситуации является практически полная непроработанность вопросов защиты правообладателей ПО как в российском законодательстве, так и в судебной практике.

Если за рубежом уже сформировались целые доктрины в этой сфере, то мы все еще находимся в начале своего пути – наши законы построены на противоречиях, появляются только первые судебные разбирательства, в которых суды демонстрируют неосведомленность о принципах организации и функционирования IT – сферы. В лучшем случае, правообладатель будет втянут в многолетний судебный спор с неоднократными отменами судебных актов, в худшем – сразу получит отказ в удовлетворении его требований.

То есть, с одной стороны, Россия известна как лидер, например, по «интернет-банкингу», с другой стороны, разработчик лишен возможности самостоятельно защитить свои права без привлечения на свою сторону серьезной юридической команды.

Поэтому сейчас, когда заметен тренд в поддержке IT – компаний, важно также создание условий, при которых правообладатель будет уверен, что он сможет в российском суде защитить собственную разработку. В противном случае, вполне объяснимой является ситуация, когда отечественные производители предпочитают защищать свои права в иностранных юрисдикциях.

– Стало ли больше в вашей практике запросов на тему охраны интеллектуальных прав на ПО? Какие прецеденты и решения мы видим по этим делам в судах?

Востребованность данного направления постоянно растет. По большей части я это связываю не столько с увеличением числа споров, сколько с крайне ограниченным числом специалистов, которые готовы на профессиональном уровне выполнить поручение доверителя.

В целом, это такая сфера, что практически каждый новый спор становится «прецедентным». К примеру, мы сопровождали споры, в которых доказывали правомерность запрета на реверс–инжиниринг и декомпиляцию программного кода, добивались защиты прав разработчика на базу данных, определяли критерии ответственности маркетплейсов за распространение контрафактной продукции.

Из громких процессов, за которыми следила юридическая общественность, можно также назвать многолетнее судебное разбирательство между ВКонтакте и Дабл Дата, в котором ставился вопрос о том, подлежат ли защите права владельца социальной сети на сведения, которые формируются силами пользователей сервиса. Спор завершился мировым соглашением, однако Суд по интеллектуальным правам успел выработать ряд правовых подходов к вопросам регулирования прав изготовителя базы данных.

Также в прошлом году программисту Антону Мамичеву, которому суды общей юрисдикции отказали во взыскании компенсации со ссылкой на разработку программы с использованием Open Source, удалось добиться рассмотрения его жалобы Конституционным Судом. Высшая судебная инстанция так и не решилась разобрать принципы использования Open Source, но так или иначе сделала первый шаг в этом направлении.

Кроме того, такие маркетплейсы, как Ozon и Wildberries, добились формирования положительной для них судебной практики, когда данные сервисы квалифицируются как «информационные посредники», что повлекло сдвиги в вопросах пресечения распространения контрафактной продукции. 

– Можем ли подробнее остановиться на правовых проблемах использования открытого ПО (ведь Open Source в себе содержат до 98% всех программ)? Какие наиболее частые юридические риски встречаются в этом случае?

Открытый код используют многие разработчики — когда нужно оперативно решить задачи широкого круга пользователей или сделать продукт максимально быстро и с минимальным количеством ошибок. Не прибегают к открытому коду, пожалуй, только те, кто делает специфические продукты на заказ, решающие определенные задачи определенной организации — полезного открытого кода в таких случаях просто не найти.

Это уже некий обычай делового оборота в этой сфере, что разработчик создает программу не с нуля. Несмотря на это, еще одним парадоксом сферы является игнорирование данного вопроса при документальном оформлении.

Однако зачастую в договорах Open Source даже не упоминают. Смотришь соглашение между сторонами, и выглядит все так, будто программа написана самостоятельно. Однако впоследствии оказывается, что в составе исходного кода содержатся фрагменты кода, распространяемого по открытой лицензии. Нередко для заказчика это становится неожиданностью, а для исполнителя — проблемой, которую приходится разрешать. К примеру, заказчик не может включить разработку в реестр отечественного ПО, отказывается выплачивать вознаграждение разработчику, считая, что он не приложил особых усилий.

Вторая сторона медали – то, что зачастую российский разработчик не учитывает особенности распространения Open Source. К примеру, есть так называемые копилефтные лицензии, в которых достаточно жесткие правила: если ты используешь открытый код в своей программе, то он «заражает» весь остальной код, и полученный продукт ты тоже обязан распространять на условиях Open Source (например, публиковать весь код). Многие забывают и потом удивляются, что у нас существует ответственность за нарушение авторских прав (в том числе уголовная), и любой разработчик может быть привлечен к ответственности просто за неправильное использование материала с открытой лицензией.

Знание этих нюансов позволяет уже на этапе разработки предусмотреть и минимизировать риски как разработчика, так и заказчика. 

– Какие бы рекомендации вы могли дать правообладателям? Что делать, чтобы грамотно защитить свой ОИС?

Особенностями программного обеспечения является: версионность, постоянная модификация кода, значительные объемы кода, использование в коде Open Source. Отдельно следует выделить проблематику защиты прав изготовителя баз данных.

Из этих особенностей проистекают и рекомендации, которые можно дать правообладателям:

  • Быть внимательным к Open Source: обозначать в соглашениях использование открытого кода, исполнять условия открытой лицензии, фиксировать источник и момент получения кода, держа в уме, что в будущем автор может изменить лицензию на код; 
  • Фиксировать в соглашениях нюансы модификации программного обеспечения: указывать версию передаваемой программы, определять право на модификацию, кому принадлежит модифицированная программа, будет ли выплачиваться вознаграждение за разработку новых версий; 
  • Обеспечивать эффективную защиту собственных интересов: в соглашениях предусматривать право либо запрет на реверс-инжиниринг и декомпиляцию, парсинг и изъятие сведений из базы данных.

– Какие бы рекомендации вы могли дать IP юристам сейчас – за какими трендами следить, чтобы идти в ногу со временем? Какие новые юридические коллизии готовят нам новые технологии?

Без преувеличения, мы находимся на грани очередной технической революции, которая повлечет тектонические сдвиги в правовом регулировании. Уже сегодня нейросети (Chat GPT, Midjourney) позволяют отказаться от услуг дизайнера, копирайтера и других специалистов из числа профессий вспомогательного характера. Вскоре законодателю предстоит ответить, подлежат ли защите права на произведения, создаваемые нейросетью, наравне с авторами, создающими произведения своим творческим трудом.

Поэтому тот, кто сейчас по каким-то причинам решит не осваивать новые технологии, рискует не попасть на уходящий поезд. Особенно важна рекомендация «подружиться» с этой технологией и научиться применять ее для автоматизации повседневных задач для юристов, поскольку задачи, которыми привыкли заниматься юристы, могут вскоре передаваться клиентами в пользу нейросетей.

Подробный разбор кейсов, общение с профессионалами, ответы на главные вопросы из первых уст – на площадке XXIV Форума по интеллектуальной собственности. Главная встреча года для экспертов по теме ИС по традиции объединит инхаус-юристов, специалистов по интеллектуальной собственности, консультантов и патентных поверенных. 6 и 7 апреля 2023 года в офлайн и онлайн – форматах.

  Присоединяйтесь, чтобы быть в курсе!